Подобное можно сказать и о гипофизе. Когда-то это была жаберная железа, первый глоточный карман. В итоге гипофиз оказался частью мозга, выделяющей гормоны и регулирующей кучу других желез. Исходно это была одна общая внешняя система, а теперь он отвечает за выделение гормонов, обменные процессы. Функции могут меняться, могут исчезать совсем, а могут зависать в подвешенном состоянии и оказываться чем-то не понятным. Мой любимый пример – это вентральный таламус. У нас есть отдел в мозге, который называется промежуточным мозгом. Сверху у нас самые большие полушария – это конечный мозг, а в глубине его находится промежуточный мозг. Там есть несколько элементов, гипофиз в том числе. Основная центральная часть называется таламусом – правым и левым. Верхние стороны таламуса (дорсальные) – чувствительные, а нижние таламусы (вентральные) – исходно двигательные.

У рыб и амфибий миллионы лет назад вентральный таламус выполнял функцию создания двигательных сигналов. Сейчас у лягушки он имеет такую же функцию. Когда лягушка хочет прыгать, она хочет этого вентральным таламусом. Потом у рептилий и млекопитающих появляется новая кора. У рептилий были только ее зачатки. Когда говорят шевелить серым веществом, как раз имеют в виду именно ее. Ей мы думаем, но она появилась позже. Функция сознательных движений перешла в новую кору. Когда я хочу размахивать руками, я придумываю это новой корой, конечным мозгом. Вентральный таламус никуда не может деться, он прописан в генах. Получается, что я хочу махать рукой новой корой, оттуда сигнал идет к вентральному таламусу, там возникает ровно такой же импульс, который идет дальше до руки, я шевелю рукой. Самое главное, что вентральный таламус нам вообще не нужен. Это лишняя штука, которая формируется с затратами энергии и веществ на ее строение. Вентральный таламус не такой уж и маленький, в нем соединяются нервные клетки между собой, задействуются нейромедиаторы, на все это уходит время, энергия, митохондрии вырабатывают АТФ. Получается, что без вентрального таламуса мы бы подвигались быстрее, активнее, лучше, меньше погрешностей было бы. Любое приключение – это вероятность какой-то ошибки. Вентральный таламус нашим движениям только мешает. Поэтому нам так трудно бывает прихлопнуть муху. У мухи простейшая сигнальная система. Сигнал пошел в одну сторону, потом в другую, и муха полетела. А мы придумываем, как нам прихлопнуть муху, все долго переключается, потом идет сигнал в таламус, там еще раз переключается, потом идет до руки. Мы сами более крупные. С точки зрения мухи, когда мы пытаемся ее прихлопнуть, наши движения очень замедленны. За это время муха успевает почиститься, потянуться и улететь куда-то. Нужно сначала послать много сигналов в вентральный таламус, напрячь его, тогда у вас получится. Пробуйте как-нибудь на досуге. Мухи бывают нехорошие, иногда их полезно прихлопнуть. Разные наши части мозга тоже могут быть лишними. Новая кора – полезная штука, она делает нас разумными. Вентральный таламус нас тормозит. Даже в мозге такие элементы есть.

Бывают элементы, которые пока еще не совсем рудиментарные, не совсем лишние, но стремятся к этому. Третий моляр, зуб мудрости, исходно был самым полезным зубом. У многих современных людей он по-прежнему таковым и остается. У многих людей он самый большой. Исходно он и был самым большим, потому что он ближе всего к суставу находится, самая большая нагрузка приходится на этот зуб. В процессе эволюции жить нам становилось все лучше, мы изобрели огонь, орудия труда, стали разделывать добычу, резать растения на салатики, появились разделочные доски, ножи, тушение, варение, квашение. Нагрузка на жевательный аппарат резко снизилась. Третий моляр стал не сильно актуален. Челюсти становятся меньше. Маленькие челюсти даже немного полезнее. Они не так страшно смотрятся, это влияет на половой отбор, повышает социальность, способствует большей успешности в группе. На это тратится энергия. Кроме того, большое лицо весит больше, а меньшее лицо – меньше. Соответственно голове легче живется, мозгов можно больше нарастить. В маленьких челюстях есть много плюсов: говорить проще, маленькой челюстью шевелить проще, можно больше слов в минуту выдавать. Это круто. Это влияет на социальное общение, на личный успех. Кто быстрее, лучшее и более четко говорит, тот преуспевает. Поэтому челюсти у нас уменьшались, зубы уменьшались, третий моляр тоже уменьшался. Он крайний в ряду, поэтому быстрее всех уменьшался. У современных людей часто он уже даже вредным оказывается. Многие люди искренне считают, что зубы мудрости являются наказанием. Зуб может прорезаться, выпасть, а на его месте вырастет новый. Это с любым зубом бывает, с зубом мудрости – тоже. Проблема в том, что у нас челюсти укорачивались быстрее, чем зубы. Бывает так, что челюсть уже прогрессивная и маленькая, а зуб по-прежнему здоровенный, ему места не находится, он упирается в соседние зубы, в восходящую ветвь нижней челюсти, в бок. Его сложно бывает удалить. Мы находимся в состоянии перехода: у половины людей он есть, вполне функциональный, а у половины – он уже не функциональный. Часто его вообще нет.

Источник: https: //justsport.info/exercises/shirochajshie-uprazhneniya-anatomiya-osobennosti-trenirovki

Бывает еще менее очевидное рудиментарное состояние. Например, широчайшая мышца спины – громадная мышца, которая занимает половину спины в буквальном смысле. Это почти уже рудиментарный орган. Исходно широчайшая мышца спины была нужна, чтобы делать шаг вперед. Она тянет наше плечо к заду, копчику, задней части спины, рука уходит назад, а туловище толкается вперед. Получается логичный шаг. Однако мы в какой-то момент перестали бегать на четвереньках, стали лазать вертикально, подтягиваясь на ветвях. Тут она тоже очень полезной оказалась – она нас подтягивает как раз на ветвях, тянет за плечо вниз, рука закреплена на ветке, туловище подтягивается наверх. Все логично. Но потом мы и с дерева слезли. Мы и с четверенек встали, и с дерева спустились. Широчайшая мышца спины стала вроде бы и не сильно нужной. Она активно опускает руку: можно танцы танцевать, можно вечером ползти до кровати, можно плаванием заниматься, можно на турнике подтягиваться. Многие ли из слушающих меня занимались чем-то подобным в недавнем прошлом? Кто-то каждый день подтягивается. Но сколько таких людей? У меня из окна вид на турники открывается. Я не помню, когда последний раз видел там подтягивающихся персонажей. Это бывает очень нечасто. По деревьям лазают еще гораздо реже. Плаванию мешает зима. Кто-то моржует, но при этом он не сильно плавает, а окунается и выскакивает из воды. Получается, что широчайшая мышца спины вроде бы не бесполезная, она работает, она здоровая. Но на фоне того, что есть у гориллы, современная широчайшая мышцы спины человека – это вообще ни о чем. Бывают особо одаренные спортсмены, мегакачки, которые раскачивают эту мышцу, называют ее крыльями, хвалятся ими. Примерно так же можно хвалиться двухсантиметровым третьим моляром или пятнадцатисантиметровым аппендиксом. Широчайшая мышца спины вроде бы есть, она работает, но при наших тенденциях развития когда-нибудь она исчезнет. Сейчас она находится на пути к этому.

Некоторые наши элементы исчезают частями, а частями – наоборот усиливаются. Такое тоже может быть. Один и тот же элемент эволюционирует в разных направлениях. Самый очевидный пример – это наш волосяной покров. Предки были более или менее равномерно пушистыми. Для маленького существа, млекопитающего, пушистость была очень важным признаком. Даже в тропических условиях маленький зверек за ночь успевает остыть довольно основательно. Ему необходимо или постоянно есть, что на ветках бывает проблематично по ночам делать, или ему нужно быть пушистым, теплым. Кроме того, у приматов мех еще играет роль крепежа для детенышей, которые за него цепляются. Этот хватательный рефлекс вполне у детишек развит, все молодые и не очень молодые родители от этого страдают. Когда ребенок цепляется за бороду или другие места, бывает очень неприятно.

Источник: https: //pikabu.ru

Когда наши предки стали слезать с деревьев и выходить в открытую саванну, длинная шерсть стала неактуальной. Еще перед этим, когда мы выросли в размерах, первыми человекообразными, даже первыми узконосыми обезьянами, мы потеряли пух, у нас остался только осевой волос. Когда мы стали достаточно большими, то уже проблема терморегуляции ушла на задний план. Когда тело большое, оно не успевает остыть. Вначале исчез пух, а потом, когда на землю стали спускаться, то и длинная шерсть стала не нужна. В саванне лучше все-таки потеть, чтобы сбрасывать лишнее тепло. С длинной шерстью потеть несподручно. Во-первых, пот не будет испаряться. Во-вторых, если вспотеть изнутри густой шерсти, то ночью с мокрой шерстью можно замерзнуть. Когда температура в саванне падает с плюс 40 до плюс 20, это ощущается уже как мороз. Когда вся шерсть мокрая, прилипающая к телу, это неприятно. Шерсть у нас исчезает. Проблему переноски детенышей решают тем, что начинают носить их на руках, а ходить – на двух ногах. Это был один из поводов встать на две ноги. Шерсть исчезает. На большей части тела ее вроде бы уже и нет, но вообще-то она есть везде. Даже на лбу у нас есть волоски, которые можно потрогать и вполне себе ощутить. На теле тоже она имеется. В некоторых местах она очень даже вырастает. На голове волос у нас сильно больше, чем у большинства обезьян.

Только у орангутанов количество их сопоставимо с нашим. У них шерсть еще и на руках, и на спине, и боках – везде, где только можно. У нас только на голове. В других местах вроде бы у нас она редуцировалась. Если посмотреть распределение волос на квадратный сантиметр, то мы от шимпанзе не особо отличаемся. Если посчитать количество волос на предплечье, то у человека и у шимпанзе количество волос будет примерно сопоставимое. У гориллы в некоторых местах волос даже меньше бывает, чем у человека. Хотя с виду она мохнатая, но просто у нее длина волос больше, а количество их может быть и меньше. На груди у гориллы волос меньше, чем у человека. Получается, что вроде бы шерсть у нас редуцирована, а вроде бы и не очень, местами даже приросла.

Сегодня речь пойдёт об эволюции мозга человека. Понятно, что мозг человека возник не вдруг и не сразу – было много разных причин его современного состояния. Первое, что стоит сказать – откуда мы что-то знаем. На самом деле знаний про мозг у нас не так много по той простой причине, что мозги в ископаемом виде не сохраняются. Мозг — это мягкое вещество и судить о нём можно по так называемым эндокранам. Эндокраны – это слепки мозговой полости черепа из черепной коробки. Проблема в том, что слепки не полностью отражают форму мозга. 

Специальные исследования показали, что эндокран, гипсовая отливка мозга, и сам мозг довольно сильно отличаются. С правой стороны показаны эндокраны и оригинальные мозги. Видно, что местами детали существенно расходятся. Там, где лобная и височная доли смыкаются, где затылочная с мозжечком и так далее. Большая проблема, что борозды и извилины, которые есть на мозге, на эндокране почти не отображаются, только чуть-чуть, совсем немножко. В основном отображается горизонтальная борозда, которая отделяет височную долю от лобной и теменной. И немножечко, может быть другие.

Специальные исследования показали, что рельеф на эндокране далеко не обязательно отражает рельеф самого мозга в деталях – где проходят конкретные извилины. Правда есть плюс в том, что по поверхности оболочки мозга идут кровеносные сосуды и по какой-то таинственной причине крупные сосуды, по крайней мере большие мозговые артерии, не пересекают глубоких борозд. Эти борозды отпечатываются на поверхности черепа, соответственно они есть на эндокране и по рисунку этих артерий можно примерно представить, где проходят основные борозды и, соответственно, где были основные извилины. Каких-то точных точек, строго заданных, на эндокране нет. Это тоже проблема, поэтому схема измерения эндокрана, которая здесь показана, довольно условная. Если на черепе у нас есть чётко определённые точки, например, там, где пересекаются черепные швы, есть наибольшая ширина, наименьшая ширина, длина лобной кости, длина теменной кости. Здесь такое почти невозможно, поэтому все объективные измерения не очень получаются, как-то более-менее, это не на 100 процентов надёжно. Исследования мозгов современных людей показывают, что жёсткой связи между формой мозга и даже рисунком борозд, извилин, их какими-то пупырышками и бугорками и функциями практически нет.

Источник: https://www.youtube.com/watch?v=gmckCCL6J2E

Если мы видим, что у человека большие мозги – это не значит, что он будет умный, если у человека маленькие мозги – это не значит, что он будет бестолковый. Если у него особенно большая лобная доля – это не значит, что он будет интеллектуал. Если у него особенно большая затылочная доля, которая отвечает за зрение, – это не значит, что у него будет какое-то невероятное зрение. Это сводит на нет идею палеоневрологии.

Однако есть хороший плюс, что мы здесь говорим не об индивидуальных отличиях каких-то конкретных гоминид между собой или обезьянами, а об эволюционных межвидовых отличиях. Когда мы выходим на межвидовой уровень. Когда у нас все эти размеры мозга в целом и отдельных долей уже меняются в разы. Тогда это имеет значение. Когда мы говорим про конкретных людей – разница мозга больше-меньше, то это ни о чём. Структура нейрона гораздо важнее. А когда мы говорим о различиях австралопитека и человека, то различия начинают играть роль. Так что со всеми этими оговорками – их надо всегда держать в голове – можно приступить к изучению мозга. Всегда есть большой-большой допуск туда и сюда.

Если измерить все эти мозги, – я лично этим занимался довольно долго – и просчитать эволюцию от обезьян, допустим, шимпанзе и ископаемых первых прямоходящих питекантропов до современного человека, то общая тенденция получается следующая. Во-первых, мозги постоянно росли – это достаточно очевидно без всяких измерений. Во-вторых, они росли достаточно неравномерно. Менялись как общие размеры, так и пропорции. Причём менялись они кусочками – нельзя сказать, чтобы мозг какого-нибудь проконсула просто увеличивался в размерах и стал как у нас весом 1,5 килограмма. Такого не было. На самом деле подрастали то одни участки, то другие. Даже в пределах какой-нибудь одной доли, допустим лобной, – если росла ее длина, ширина или высота, то это ни о чем не говорит. Если росла высота – ширина могла оставаться прежней. Если росла ширина, то длина могла оставаться прежней. Эволюция шла кусочками, рывками. Причём, если посмотреть в целом, то получается, что обычно в процессе эволюции в начале немножечко подрастали общие размеры, потом менялась форма по каким-то показателям. Потом опять немножечко подрастали размеры, потом опять менялась форма. Вероятно, тут дело в типах отбора. Потому что, когда есть какой-то план строения мозга и условия меняются, то менять структуру мозга – это сложное занятие. Скорее всего мутации, которые меняют структуру мозга будут какие-то нарушающие и что-то портящие. А мутации, которые увеличивают размер мозга, более вероятны – это увеличение количества белка, нейронов и прочего.

Источник: https://www.youtube.com/watch?v=gmckCCL6J2E

Количество нейронов возрастает, функции становятся чуть-чуть получше в среднем, а потом, когда мозг уже большой, можно немножечко и поменять форму, когда более-менее жизнь наладилась. Доходит до того, что какие-то мутации оказываются полезными для изменения формы мозга. Это идея. Не факт, что так происходит на самом деле, но факт, что это мы наблюдаем. На каждой ступени эволюции мозги подрастали, поменялись. Хотя это не супермегазакон – это тенденция. Соответственно, когда они начинали меняться, разные части менялись с разными скоростями.

Если смотреть издалека, с высоты многих миллионов лет, то на первом месте по темпам изменчивости находится лобная доля, а внутри самой лобной доли у нас надкраевая часть. Надкраевая часть лобной доли по-другому называется надглазничная часть, потому что над глазницами расположена. Лобная доля в целом отвечает за интеллект, разум, мышление, а надкраевая часть, в частности, отвечает за речь – это речевые центры, конечно не только за речь.

На втором месте, по темпам изменчивости, находится теменная доля в целом, а в ней надкраевая извилина. А надкраевая извилина теменной доли очень близка, хотя и не идентична верхней части височной доли, где находится центр речи. Теменная доля прежде всего занимается чувствительностью тактильной вообще и чувствительностью рук в частности – это определение разных параметров предметов на ощупь. Когда мы, например, щупаем ключи, то понимаем, что это ключи, какого они веса, какой они фактуры, липкости, влажности и тому подобное. И эта же теменная доля занимается координацией в пространстве, ориентацией в пространстве, планом тела самого человека и координацией чувствительности, в том числе и чувствительности рук с движениями. Хотя движениями занимается лобная доля, но координация движений происходит в теменной. Это трудовая деятельность. Теменная доля в начале не очень быстро развивалась, поэтому она от лобной отставала, а чуть попозже она довольно сильно ускорилась.

На третьем месте находится височная доля. В височной доле нет какого-либо одного участка, который бы бурно эволюционировал. По эндокранам это никак не очевидно. А менялась в общем и в целом общая форма. Среди всех ископаемых гоминид, предков человека и не только предков, но и разных двоюродных товарищей, есть две основные формы височной доли. Она широкая или высокая сзади и суженная или низкая спереди. Либо наоборот – спереди высокая, сзади – суженная. Как это сказывается на функциях – непонятно.

В ходе эволюции было то одно, то другое. Общая форма менялась. На последнем, на четвёртом месте находится затылочная доля. Затылочная доля довольно долго вообще не менялась, потом она довольно бурно выросла, а потом она обратно уменьшилась. И поскольку она обратно уменьшилась, то даже трудно сказать, что она как-то сильно эволюционировала. Она эволюционировала, но иногда и в обратную сторону. Может она стала лучше работать на каком-то нейронном уровне, но об этом мы ничего не знаем.

Кроме конечного мозга, о котором сейчас шла речь, есть ещё разные другие отделы, но про другие отделы совсем мало известно. Из них более-менее отпечатывается на черепе мозжечок. Мозжечок менялся, он то рос, то уменьшался. Ямка червя мозжечка менялась туда-сюда. Но что это значит – не понятно вообще. Изменения описать можно, но к чему это привязать – не очевидно совсем. Дальше о нем я говорить не буду.

Если говорить о самой эволюции, о мозге самых древних приматов, то нам известно, до крайности обидно, очень мало. Известно, что исходя из общих пропорций тела самые первые приматоморфы, которые жили 65 миллионов лет назад, скорее всего имели мозг размером меньше одного грамма. Это высчитывается из размера самого тела – они были длинной несколько сантиметром. Из соотношения с размерами тела современных животных. С поправкой, что относительная масса мозга древних приматов была гораздо меньше, чем у современных. Какой-нибудь пургаториус, который жил 65 миллионов лет назад, наверное, по интеллекту был проще, чем современный ёж, не наверно, а совершенно точно. Но для того времени – это всё равно был такой интеллектуал.

В последующем мозг всячески менялся, в основном рос. Из предков, хотя не совсем прямых предков, был микросиорс. Он на эту тему был исследован. Проблема в том, что у нас много находок, но большая часть – это челюсти с зубами и про мозги судить очень трудно. Целых черепов до крайности мало. У пургаториуса нет мозговой коробки, поэтому можем предположить, что его мозг был меньше грамма, а что было на самом деле – мы не знаем. Допустим микросиопс – есть целый череп и он был хорошо исследован, что приятно, и оказалось, что его мозг порядка 6 грамм или кубических сантиметров. Плотность мозга почти равна единице, поэтому почти заменимы граммы на кубические сантиметры.

Поэтому может быть лучше использовать относительный объём мозга, то есть массу мозга в процентах к массе тела. Тут есть такая сложность, что для современных посчитать не проблема, а для ископаемых проблема, потому что у нас есть какие-то остатки, чаще всего фрагментарные и масса тела высчитывается с точностью до грамма, на самом деле. Поэтому эти проценты смысла не слишком много имеют, абсолютный размер всё-таки надёжнее.

Источник: https://www.youtube.com/watch?v=gmckCCL6J2E

Мозги шимпанзе и гориллы достаточно округлые, у них маленькая лобная доля. В лобной доле есть так называемый лобный клюв – суженная впереди часть, выступающая, загнутая вниз, иногда очень основательного размера. Примечательная черта, две примечательные черты – лобная и височная доли практически смыкаются между собой под тупым углом. Нет никакой вырезки – затылочная доля практически не закрывает мозжечок. На мозге шимпанзе она чуть-чуть как бы выступает за пределы мозжечка, но не обязательно. Чаще всего мозжечок выступает дальше. Проще говоря, мозг короткий и весь гладенький. И при этом ещё, опять же возвращаясь к размерам, существенно – если у шимпанзе мозги в два, в три, а то и больше раз меньше, чем у современного человека, то у гориллы рекордный показатель 152 кубических сантиметра, больше минимального размера человеческого мозга. То есть у современного человека минимальный достоверный размер для психически развитого нормального человека, то есть не микроцефала – 680 грамм, а у гориллы – 850 грамм. Получается, что у гориллы почти на 100 грамм мозгов больше, чем у развитого человека. Это лишний раз показывает, что просто размерами оценивать не очень правильно. Всё-таки горилла с большими мозгами была не интеллектуальнее человека-рекордсмена с мозгами 180 грамм. Форма всё-таки другая и нейроны тоже другие.

Наши предки примерно 7 миллионов лет назад стали спускаться с деревьев и наше счастье, что от них есть целые черепа. Это очень хорошо. Есть эндокран для сахелантропа. Сахелантроп чадский – существо, жившее 7 миллионов лет назад на территории нынешней республики Чад, имел мозг 370 кубических сантиметров. Это размер характерный более-менее для современного шимпанзе и по внешнему виду, строению и образу жизни, сахелантропы не очень отличались от шимпанзе. С той существенной поправкой, что сахелантропы чаще ходили на двух ногах, хотя полностью прямоходящими они ещё не были.

Проблема в том, что у нас есть череп, но нет нормального скелета. Орудия труда они никакие не использовали и жили они уже не в густых джунглях, а в более-менее открытой местности. По плану строения мозг сахелантропа не очень отличается от мозга горилл и шимпанзе. Мы наблюдаем всё тоже самое. Туповатая и маленькая, туповатая в буквальном смысле слова, не в плане интеллекта, а такая закруглённая лобная доля с условным клювом, который здесь обломан. Тупой угол смыкания височной и лобной долей. Затылочная доля не очень закрывает мозжечок, примерно на одном уровне. В общем план строения всё тот же, что у обезьян. И по уровню интеллекта, скорее всего, они не очень отличались.

В более позднее время появляется группа так называемых грацильных австралопитеков. По ним несть довольно много черепов и сделано довольного много эндокранов: и целых, и фрагментарных, и самых разных. Что очень хорошо. Здесь представлены два вида австралопитеков, хотя известно гораздо больше. Разные виды австралопитеков не очень отличаются друг от друга, в плане эндокрана. По крайней мере те, о которых мы знаем. Есть более-менее тупиковый вид австралопитеков – африканский из Южной Африки, который жил порядка 3 миллионов лет назад и восточноафриканский австралопитек афарский, реконструкция которого тоже изображена и два эндокрана есть. Соответственно, австралопитеки афарские с наибольшей вероятностью есть наши прямые предки. По датировке где-то примерно от 4 до 3 миллионов лет назад.

Примечательно, что размеры мозга австралопитеков примерно такие как у шимпанзе, но в среднем чуть-чуть побольше. И минимальные значения побольше и максимальные чуть побольше. Хотя не сказать, что это очевидно. При этом размеры тела австралопитеков были поменьше, чем у шимпанзе и получается, что процентное соотношение мозга к массе тела у них было всё-таки побольше. Хотя из данных археологии мы знаем, что австралопитеки искусственных орудий труда не делали, на других животных они не охотились, жилищ у них никаких не было. Может быть, какие-то гнёзда себе вили, как современные шимпанзе, но не более того и  интеллектом не блистали.

Источник: https://www.gazeta.ru/science/2013/06/14_a_5377389.shtml

Хотя общие параметры: лобный клюв, тупое смыкание затылочной доли – всё примерно тоже самое остаётся. Но мозг немножечко удлиняется, затылочная доля немножечко назад выступает. Самое интересное, что хотя пропорции примерно как у современной шимпанзе, но теменная доля оказывается чуть-чуть побольше. Вроде не существенно, но прирост размеров происходит именно за счёт теменной доли и за счёт длины теменной доли. А теменная доля, как я вам уже говорил, это чувствительность руки. Видимо это происходит потому, что грацильные австралопитеки уже по полной программе освоили двуногое хождение. Ручки у них были свободные и видимо они их как-то использовали. Судя по тому, что руки не редуцировались, как у страусов, они совсем не исчезли. Что-то они этими руками делали. Орудий труда, по крайней мере, каменных орудий труда, они точно не делали. Сколько их не искали до сих пор – ни одного не нашли.

Кроме кениантропов, но по кениантропов эндокранов нет. Но всё-таки они что-то делали. Может быть, они использовали палки, может быть, они кидались камнями в леопардов и павианов, что такое делали. Но как это происходило, что происходило мы не знаем. Но тем не менее значимость чувствительности руки в эволюции росла. На эндокране мы это немножечко наблюдаем в качестве лёгенькой тенденции. Скорее всего образ жизни австралопитеков был незамысловатый. Они ходили по саване, собирали тухлых животных, которые там валялись, ели что попало. В основном растительную пищу. Причём ещё и по деревьям неплохо лазали. В общем интеллектом не блистали. Например, по палеодиетологии известно, что грацильные австралопитеки примерно 50 на 50 питались древесной растительностью и саванной растительностью, уже открытых пространств.

Примерно 2,5 миллиона лет назад произошли существенные изменения экологии и большая часть грацильных австралопитеков  вымерла. Возникли, как минимум, две генеральные линии. Скорее всего даже и больше, но две основные. Одна из них — это хомо, про них я отдельно скажу. А вторая – это парантропы. Парантропы – массивные австралопитеки, примерно от 2,5 до 1 миллиона лет существовали, прекрасно себя чувствовали и мозги у них тоже немножко менялись. В настоящее время известно три вида парантропов, основных, может их и больше было. Самые древние – эфиопский парантроп и более поздние: восточноафриканский бойса и южноафриканский робустус, массивный в узком смысле. Что приятно – от всех трёх видов есть замечательные, практические целые черепа, поэтому строение эндокранов хорошо известно. Их довольно приличное количество, поэтому можно их исследовать. Соответственно, мозги у них подросли, что существенно, хотя длина тела не очень поменялась. Как были полтора метра высотой, так и остались.

Источник: http://other-worlds.ucoz.ru

Они стали гораздо тяжелее, массивнее, у них выросли огромные челюсти и мозги тоже приросли. Если посчитать насколько у них выросли зубы с челюстями и насколько выросли мозги, то мозги проигрывали. Как я уже говорил, челюсти развивались быстрее. В данном случае руки и ноги не очень менялись. Хотя надо сказать, что парантропы по некоторым показателям строения кисти обгоняли даже первых хомо, первых людей, которые в это же самое время, в той же самой Африке жили. Хотя парантропы в большинстве своем орудия труда, судя по всему, не использовали. В некоторых случаях вроде бы остатки парантропов ассоциированы с каменными орудиями, но может быть это делали, живущие рядом хабилисы.

В двух пещерах Южной Африки обнаружены костяные обломки, которыми видимо парантропы расковыривали термитники. Это не совсем орудия, потому что они сделаны не для того, чтобы их использовать, а это просто куски костей, которыми они пользовались. Примерно такой же уровень использования орудий, как у современных шимпанзе, даже ниже. Современные шимпанзе тоже много чего используют для того, чтобы чего-то достичь. Но есть такой критерий настоящего орудия – настоящее орудие сделано другим орудием. Орудийная деятельность – это когда изготавливается орудие для того, чтобы сделать другое орудие.

А если просто что-то мы взяли и использовали как рычаг, как палку-ковырялку или ещё как-нибудь – то это не очень орудия, такое многие животные делают. Допустим птицы и кто угодно.

Мутации, понижающие размеры челюстного аппарата, довольно вероятны. Поломать какой-нибудь ген не так сложно. Мутации тут же возникают. Они возникали и раньше, но раньше они удалялись отбором, а теперь не удаляются – челюсти уменьшаются, что мы наглядно видим на черепе австралопитека челюсти большие. На черепе рудольфенсиса челюсти тоже большие, но всё-таки меньше.

Зубы уменьшаются. Если челюсть с зубами уменьшаются, то возникает ещё одна возможность для увеличения мозга. Есть необходимость есть, должна быть и механическая возможность и она была, поскольку плотность челюстей с зубами вдвое больше плотности мозга. Поэтому если челюсти с зубами уменьшаются на один кубический сантиметр, то мозги получают возможность увеличиться на два кубических сантиметра с сохранением при этом массы головы в целом. А масса головы — это актуальный параметр, потому что позвоночник вертикальный, нагрузка довольно большая. Но размер тела какой был такой и остался. С этого момента начинается довольно мощный отбор на увеличение размеров тела. И как раз с этого момента длина тела начинает бурно расти.

Всё то, что я вам сейчас изложил – это скорее гипотетическое, теоретическое изложение. Но это мы можем проверить, что приятно. Во-первых, мы видим, что действительно орудия появляются 2,6 миллионов лет назад. В археологии это известно. Во-вторых, мы видим, что челюсти с зубами действительно уменьшаются. В-третьих, мы видим, что мозги начинают бурно расти. Если это представить на графиках, здесь по вертикали время. Причём тут два графика – логарифмическая шкала и прямая непрерывная шкала. По горизонтали – объём мозга в кубических сантиметрах. Мы видим, что у австралопитеков красные значки. Современные обезьянки как бы унесены в прошлое для сравнения. Горилла и шимпанзе. И у австралопитеков и их предков мозги не очень менялись – росли, но не бурно. 

С появлением первых хомо – в этом ряде красивые квадратики в красных рамочках зелёненьких – как видите мозги начинают расти очень интенсивно. Эволюция фактически делает поворот на 90 градусов. В буквальном исполнении, если смотреть на логарифмическом графике, то это выглядит как моментальное увеличение размера размеров мозга. А если смотреть на прямом графике, то вообще за 20 миллионов лет особенно ничего не менялось, а потом раз – и достигает практически моментально, за два миллиона лет, современных значений. Правда тут в последующем есть такой тонкий момент, что с 25 тысяч лет мозги стали уменьшаться, это тоже не очень здорово, но это как бы второй вопрос. А сейчас мы говорим о первых хомо. И вот у них мозги растут. Увеличение размеров мозга было вызвано изменением климата, конкуренцией с геладами, исчезновением старых копытных и хищников, появлением новых видов и, соответственно, сменой экологической ниши на нишу питающихся большим количеством мяса, что вызвало орудийную деятельность и так далее.

Источник: https://www.youtube.com/watch?v=gmckCCL6J2E

С этого момента и дальше мозги начинают бурно эволюционировать. Если до этого мозги тоже развивались как-то так десятки миллионов лет, то тут со страшной скоростью. И вот эти самые орудия труда и красивые картинки, как они кого-то потрошат. Не исключено, что примерно в это же время или чуть попозже, где-то через один миллион лет, начинают использовать огонь. Про огонь правда довольно сомнительно, потому что массово огонь стали использовать только ко времени где-то 400 тысяч лет назад. Но самые древние следы потенциального использования огня имеют датировку один миллион семьсот тысяч лет назад. Это не самые первые хомо, но тем не менее, это всё ещё первые хомо и такие свидетельства всё-таки есть в основном в восточной Африке и в южной Африке тоже. Так что может быть некоторые из них дошли до использования огня. В принципе современные шимпанзе тоже используют огонь, только они его не могут добывать. Но есть наблюдения, когда горит саванна, как-то сама-собой загорается и горит, то шимпанзе могут следовать за линией огня и собирать жаренные тушки, которые там погибли и сгорели, мелкие зверюшки, а шимпанзе их жаренных собирают, это очень хорошо. И в принципе, не исключено, что наши предки примерно таким же занимались. Так это было или нет, проверить трудно, но с миллиона семьсот тысяч лет несколько таких свидетельств есть, не очень достоверных, но тем не менее есть.

А свидетельств орудий труда и охоты очень много. Есть большое количество остатков и слонов, картинка наверху, где древние люди потрошат слона, этот рисунок по настоящей находке из Олдувая, где в полный рост лежит скелет слона, на него набросаны орудия труда, череп разбитый и кости со следами надрезок. И такая находка не одна, таких находок сейчас довольно много, причём масштаб добычи, как я уже говорил, от ёжика до слона, ели всё подряд. Ёжика они могли и сами поймать, а слона забить, скорее всего, они ещё в тот момент не могли, скорее всего они их находили. В том же Олдувае есть два скелета слонов, недавно третьего нашли. Есть два красивых, это слоны, которые завязли в болоте, которые в болоте застряли, упали, умерли, прибежали хабилисы, сели сверху и съели. Что-то подобное, такие же случаи тоже есть уже за пределами Африки. Такие случаи есть на острове Флорес. Бегемот, который застрял в болоте, классический случай. Нелёгкая работа тащить бегемота. Бегемот в болоте умер. Пришёл лев и ел этого бегемота, потом пришли люди, и вопрос они дождались, когда лев уйдёт, или его прогнали, и дальше следы орудий поверх следов зубов этого льва, и дальше потрошили этого бегемота.

Источник: https://www.youtube.com/watch?v=gmckCCL6J2E

У нас есть черепа, что приятно, и по ним сделаны эндокраны первых хомо. Первое, что следует сказать, что до сих пор систематика первых хомо, мягко говоря, не сформировалась, то есть в период от 2,5 до 1,5 миллионов лет назад имеется не очень много находок. Как я люблю называть – загадочный миллион. Как никак миллион лет, находки есть, но они все какие-то разные, то есть, когда меняется экосистема и когда меняется образ жизни, то возникает много вариантов. Одни пошли одним эволюционным путём, другие другим эволюционным путём и как-то они кто во что горазд менялись и свести это всё воедино очень проблематично. Даже эндокраны, которые имеются, не в очень большом количестве они все друг от друга отличаются. Одни эндокран такой, другой сякой. Причём вывести какую-то единую тенденцию довольно проблематично.

Но главное, что мозги растут, как я уже сказал и у самых первых известных хомо рудольфенсиса мозги достигают 700 и больше грамм. То есть если до этого рекордное значение для афарского австралопитека с датировкой 3 миллиона лет назад было 550 грамм, а 2,5 миллиона лет назад, поменьше 2,2 миллиона лет назад уже 800 грамм. То есть за меньше, чем миллион лет мозги выросли где-то грамм на 200 или даже на 300 грамм. Это такая хорошая приличная прибавка. Стало в 1,5 раза больше, при этом форма мозга тоже чуть-чуть поменялась, не очень, но немножко поменялась. Самое главное отличие, что наконец-то затылочная доля выросла и стала закрывать мозжечок, височная доля очень сильно увеличилась, правда не у всех увеличилась, а у кого не очень увеличилась. При этом лобный клюв у многих сохраняется, лобная доля по прежнему приплюснутая и коротенькая, это такая фишка характерная для первых хомо, то есть лобная доля не очень росла, зато в этой лобной доле активно увеличивается надглазничная часть, участок, который соответствует у современного человека в зоне Брока, а зона Брока – это участок мозга, отвечающий за речь, то есть это моторная зона речи, отвечает не только за речь, но преимущественно за речь. Соответственно это разговор, нельзя сказать, что они уже полноценно разговаривали, как я уже полтора часа подряд или три часа подряд. Но какие-то подвижки в эту сторону у них уже происходили. Возможно начало речи уже возникает. Это мы можем проверить независимыми путями, потому что на черепах ранних хомо появляется такой элемент как шиловидный отросток. Шиловидный отросток — это такой отросток на основании черепа, к которому крепится подъязычная мышца, которая крепится в другом месте к подъязычной кости и двигает нам гортань. Среди прочих мышц, мышц очень много, то это одна из них, которая на черепе хорошо отмечена. Если у всех австралопитеков шиловидного отростка нет и только у одного есть, то у ранних хомо у всех есть и только у одного нет.

Получается, что кроме прочих изменений, возникновение речи, такое начало эволюции в эту сторону, уже можно отнести к этим временам. Хотя челюсти всё ещё здоровые, зубы огромные, меньше, чем у австралопитеков, но всё-таки большие и свободно безостановочно говорить вряд ли бы они могли. Например, этот эндокран принадлежит Олдувайскому 24 гоминиду, у которого не было шиловидного отростка, это тот единственный без шиловидного отростка, а мозги у него более-менее непродвинутые, хотя опять же разброс значений размеров мозга довольно приличный. Что любопытно в процессе эволюции первых хомо не факт, что мозги вообще росли. Если их разнести по времени, то самые древние хомо рудольфенсисы имели мозг 700-870 кубических сантиметров, а более поздние на 200 тысяч лет имели меньший размер мозга от 500 до 638.

И как видно у эргастеров, индивидуальный разброс объема мозга от 800 до 850 кубических сантиметров. Правда целых черепов не очень много, в основном найдены челюсти с зубами или фрагменты черепов. Наверное, индивидуальный разброс был на самом деле и больше. Скорее всего, были и с меньшими мозгами и большими мозгами, но где-то примерно такой предел. При этом те эндокраны, которые у нас есть – два самые известные, из Кооби-Форы 37, 33, 30, 80, 83, два черепа, они друг от друга существенно отличаются. Есть общие тенденции, а конкретные различия довольно существенные. Если на этом эндокране мы видим, что он длинный и узкий, но при этом с довольно широкой лобной долей, то здесь лобная доля наоборот – очень короткая. Она не обломанная, она такая и есть – очень высокая, округлая сверху. Височная доля имеет совсем другие пропорции, но затылок примерно тот же. Некоторые исследователи считают, что отличия черепов, соответственно и эндокранов, достойно считать разделением этого на несколько видов.

Есть сторонники точки зрения, что нет никакого вида хомо эргастер, а есть несколько независимых видов, которые параллельно в это же самое время существовали в Африке. Это большой вопрос, потому что и у современного человека индивидуальные различия велики по строению мозга. Не понятно, как несколько видов ископаемых людей в одно и тоже время жили на одной и той же территории и при этом не уничтожали друг друга. Потому что обычно получается, что если два вида с одной и той же экологией живут на одной территории, то довольно быстро остаётся только один. Тем более что люди, которые имеют очень широкую экологическую нишу, к тому же всё время расширяющуюся, конкурентами становятся кому угодно. Скорее всего это индивидуальные различия, а может быть и временные, потому что всё-таки время существование вида 250 тысяч лет, 250 тысяч лет – это прилично, поэтому за это время своя эволюция тоже могла идти, наверняка она и шла.

Тут мозговой рубикон уже преодолён надёжно и хорошо, и приятно, что вместе с развитием мозга в основном увеличивается именно теменная доля, та самая, которая занимается руками. Мы видим, что в это время меняется культура. Из Олдувайской галечной культуры появляется Ашельская культура. А Ашельская культура — это обработка камня уже со всех сторон. Если галечные орудия 10 ударов – туда-сюда ударили, получили какой-никакой кривой рабочий край и как бы сойдёт, нормально. Ашельское рубило – всё-таки уже такое хорошее орудие, обработанное по всей площади с двух сторон, старательно, с какой-никакой симметрией. Хотя видно, что первые Ашельские орудия всё-таки ещё корявенькие, но тем не менее намёк на симметрию есть и ими уже можно более-менее прилично пользоваться.

Источник: https://www.youtube.com/watch?v=gmckCCL6J2E

Может быть в это время появляются какие-то дистанционные виды оружия типа копья. Об этом мы можем гадать, точно мы этого не знаем. А ко времени от 1,5 миллиона лет и позже, до примерно полумиллиона лет назад из этих эргастеров, причём не только в Африке, но и за пределами Африки, возникает новый вид хомо эректус или человек прямоходящий. Прямохождение возникло 7 миллионов лет назад, но такое название для тех, которые расселяются по тропической зоне по всей Евразии в плоть до острова Ява. Хотя и в Африке они тоже были. У эректусов средний размер мозга порядка одного килограмма. Это уже нормальные люди, при том, что наш размер мозга в среднем 1350 кубических сантиметров, а у них одна тысяча, хотя видите, что индивидуальный разброс объема довольно приличный. Тысяча уже нормально для современного человека. Современного человека с килограммом мозгов найти не то чтобы легко, надо довольно сильно постараться, но можно при желании.

При этом у них техника всё та же, Ашельская, но чуть более продвинутая. Может быть, во время эректусов появляются какие-то примитивные жилища. Хотя думаю, что они ещё у хабилисов появлялись. Наверняка уже были копья. Хотя трудно судить. Какие-то первые шаги, самые такие еле-еле значимые символического поведения. Искусством это ещё трудно назвать, но тем не менее. Это мы видим в изменениях формы мозга – кроме размеров увеличивается лобная доля довольно существенно по сравнению даже с эргастерами, не говоря уже о хабилисах. Хотя лобная доля продолжает быть очень низкой, в высоту она не очень растёт, но в длину и в ширину увеличивается довольно заметно.

Лобная доля — это интеллект, это мышление, что я уже говорил про первых хомо, весьма существенно, что увеличивается именно надкраевая зона и тот участок, который отвечает за речь, называемая зона Брока. Тут мы всё время рискуем скатиться во френологию, когда по пупырышкам на мозге судим о разных функциях. Но что имеем, то имеем. Интересно, что у некоторых эректусов, особенно яванских, эволюция шла немножечко своим путём и яванские питекантропы, классические, самые образцовые, некоторые довольно поздно жили, имели в любой момент моз меньшего размера, чем афроевропейские. Если  сравнивать эректусов внутри себя, не с предками, не с потомками, а синхронных, то получается, что африканские с европейскими имели самые большие продвинутые мозги, самые прогрессивные, а яванские имели поменьше мозги, поскромнее. Эта тенденция выдерживается во все времена. Миллион лет назад, полмиллиона лет назад, 800 тысяч лет назад, не важно какое время мы берём – всё время получается так.

А если привлечь и другие данные кроме мозгов, то чудесным образом выявляется, что у многих яванских питекантропов шиловидный отросток на основании черепа пропадает, не смотря, на то, что он уже вроде бы у хабилисов стабильно появился и уже был и как бы всё, они уже люди, говорить должны, а у эректусов на острове Ява пропал, то есть разучились говорить. Зачем это надо и так нормально, и так сойдёт. Бамбук колосится, разные зверюшки пасутся, что ещё надо. И у яванских питекантропов самая примитивная орудийная культура. Долгое время её вообще не могли найти и была даже такая концепция бамбуковой культуры яванских питекантропов, что возможно камень они не использовали вообще, а делали всё из бамбука, но это недоказуемая гипотеза, сделанное из бамбука, понятно, что не сохраняется. Потом всё-таки нашли орудийную культуру на острове Ява, но она такая корявенькая. Есть два объяснения почему она корявенькая. Первое это то, что у них мозгов не хватало, потому что они реально меньше, но всё-таки килограмм есть. А с другой стороны, может быть, им просто с геологией не повезло, потому что в Африке и в Европе есть кремень и обсидиан, нормальные породы из которых можно делать хорошие качественные рубила, они, собственно, их и делали. А на острове Ява, как-то не задалось с нормальной геологией, кремния и обсидиана нет, а есть непонятные породы камня, из которых хорошего рубила, как не старайся не сделаешь, поэтому они не сильно и старались, и делали что попало, поэтому у них не очень хорошие орудия. Даже есть такая линия Мовиуса, это концепция, идея, географическая линия, разделяющая западное и восточное полушарие, примерно по Гималаям проходила, и где-то в нынешний Бангладеш входящая, на берегу Индийского океана. Собственно, она отделяет область западную, где рубила делали, от восточной, где рубила не делали, достаточно надёжно разделяет. Но было ли это следствием большого интеллекта или просто геология пока ещё вопрос. Но в целом мозги росли. И как видите в рекордные значения 1250 грамм, это в принципе уже вполне современный размер мозга, вполне приличный.

По мере своего расселения люди начали отличаться и всё-таки какой-то прогресс был. Шли они по берегу Индийского океана, сейчас он так выглядит, в принципе и тогда он примерно так же выглядел, расселялись довольно бодро, но при этом в основном по областям с тропическим климатом. Всё-таки в умеренный климат они не заходили, надёжных свидетельств использования огня для времени эректусов тоже не много, то есть они есть, но их немного и там-сям их штук двадцать наберётся на всё время существования эректусов, а может и меньше двадцати. И тем не менее, как я уже говорил, появляются первые, хотя и невнятные следы символического поведения.

Источник: http://other-worlds.ucoz.ru

Причём, что неожиданно – самое древнее такое свидетельство обнаружено именно на острове Ява. Хотя я только что говорил, что у них были самые маленькие мозги, что шиловидного отростка не было, что орудия были корявые, а при этом творчески они были самые одарённые. В Триниле на острове Ява, где в 19 веке Эжен Дюбуа нашел первого питекантропа, там же он насобирал ракушек, которые упаковал в ящики и вплоть до позапрошлого года они так и лежали в ящиках. Прошло более 100 лет – пора уже открыть ящики, привезенные с острова Ява. Их открыли и изучили, оказалось, что яванские питекантропы были на удивление продвинутые. В частности, там нашлось орудие, сделанное из раковины – нашлись ракушки, вскрытые довольно оригинальным методом. Брали акулий зуб, причём акулий зуб надо было ещё притащить с берега моря, потому что Триниль не на берегу моря находится, и этим акульим зубом ковыряли дырочку в том месте, где у моллюска находится мышца-замыкатель и она аккуратненько, интеллигентно открывалась. Вместо того, чтобы камнем разбивать и потом эти скорлупки жевать – это не прикольно. Очень аккуратно это делали. Что характерно, даже не многие сапиенсы, всего известно две группы сапиенсов, которые до такого додумались, намного позже, в неолите.

Большинство напрягались, открывали ножами, как-то там расковыривали криво-косо, а эти раз – и открывали, как ключиком. Но это ладно – самое прогрессивное то, что среди этих ракушек нашлась такая, на которой есть зубчатый зигзаг. На оригинале не очень видно. А на макрофото хорошо заметна царапина, которая нацарапана, судя по всему, тем же акульим зубом и это самое древнее искусство с датировкой примерно полмиллиона лет. Это самое первое, самое древнее свидетельство символического поведения. Потому что эта зубчатая царапина не несёт какого-то прямого функционального смысла.