Итак, история антропологии. На самом деле, не только антропология и множество рядом расположенных наук, таких как археология, палеонтология, началась с начала XIX века (границы XVIII-XIX века). Когда вообще наука стала более-менее в современном состоянии наукой.
Первыми ласточками в этом направлении были труды Жана Батиста Ламарка и Жоржа Леопольда Кювье, которые примерно одновременно (на границе XVIII-XIX века), создавали первые концепции изменения живого вещества на планете. Но подходы у них были несколько разные. Жорж Леопольд Кювье был основателем палеонтологии, при этом он был глубоко религиозным человеком, что не могло быть иначе в начале XIX века. Был сторонником и создателем концепции катастрофизма, согласно которой живое вещество не менялось, а создавалось один или несколько раз, но потом исчезало, в результате каких-то катастроф. В Библии же написано про потоп, значит, был потоп, а также было извержение вулканов, землетрясения и что-то подобное.
Исходя из этого, есть разные варианты катастрофизма, живое вещество либо исчезало, а часть былого великолепия, немного оставалась, или создавалось несколько раз, заново – концепция повторных творений. Эта идея сразу оказалась не очень жизнеспособной, по разным причинам. И Жан Батист Ламарк развил первую концепцию эволюции, согласно которой, живое вещество всё-таки менялось, но путем тренировки органов. Картинка, нарисованная Ламарком, была яркой, но слишком банальной, даже для своего времени. Это версия с жирафом, предки которого, были с короткими ножками и короткой шеей, потом тянули эти ножки и шею. Соответственно каждый конкретный жираф немного вытягивался, а его потомки становились более вытянутые, и потом всё дотянулось до взрослого жирафа.
Эта картинка с жирафом, который тянется к листочкам, уже в XIX веке больше вызывала смех, чем научные размышления, а сейчас и подавно. Однако, до некоторых пор ничего лучше придумано не было и вот эта концепция упражнения органов, была первой истиной эволюционной версией, но вызывала большие сомнения. Тем более всегда можно было проверить. В это же время наукой занимались люди богатые, у них были псарни, голубятни, конюшни, и они там делали эксперименты. Например, если нескольким поколениям собак купировать хвосты, будут ли они рождаться с короткими хвостами или нет.
Но это ни к чему не привело. Требовалась какая-то новая идея, которую, собственно, и родил Чарльз Дарвин к середине XIX века. Чарльз Дарвин развил концепцию отбора, согласно которой, живые организмы меняются, но не потому, что они тренируются. Хотя концепцию тренировки Дарвин до конца не отвергал. Про гены и мутацию он тогда еще не знал. Ему казалось, что версия Ламарка может быть и вправду жизнеспособна. Главным с точки зрения Дарвина был отбор. То есть выживание части из былого разнообразия. В зависимости от того, насколько конкретные признаки конкретного индивида подходят под окружающую действительность.
Это уже начало статистического мышления, которое не зря стало появляться в середине XIX века. Потому что это время промышленной революции и большого количества производств. Да и сам Дарвин был промышленником. У него был свой фарфоровый завод (Веджвутский). Появляется экономика больших чисел, появляются большие армии и прочее. Идея, что статистика влияет на жизнь, сработала в теории отбора. Сразу же эту идею подхватили и стали развивать, хотя сам Дарвин антропологом не был и антропологические данные практически не использовал в своих трудах. Его книга «Происхождение человека и половой отбор» практически ничего не говорит о происхождении человека, но другие его соратники стали это развивать.
В частности Эрнст Геккель, уже говорил подобное про происхождение человека, рекапитуляцию, изменение эмбрионов, сохранение древних черт. Но в это время ещё не хватало палеонтологических материалов и доказательств, на которые можно опираться, чтобы говорить о происхождении человека, а про современное разнообразие уже можно было. Как раз материалы Чарльза Дарвина про население планеты, например огнеземельцев, до сих пор имеют высокий научный интерес и это одни из уникальных сведений об огнеземельцах. Но это первая половина XIX века и антропологии по сути тогда ещё не было. А с середины и во второй половине XIX века, эта наука появляется по нескольким причинам В частности, потому что возникает техническая необходимость.
https://www.youtube.com/watch?v=99ogf5sGHaY&t=311s
Все-таки армии большие и необходимо рассчитать, сколько надо обмундирования, сколько сапог определенного размера, сколько мундиров разной длины и ширины. Поэтому появляются измерения новобранцев по простым определенным методикам. Не только для того, чтобы сшить одежду, но и определять работоспособность людей. Например, кто из группы новобранцев в первом же марш-броске загнется, а кто будет успешно воевать. Для этого надо измерить и попробовать поискать какие-то связи. Соответственно и палеоантропология появляется как наука.
Уже в первой половине XIX века были находки ископаемых людей, но на них не обращали внимания. Часть из них была безвозвратно потеряна, часть лежала на полках в музеях, не находя своего места в науке. Но все сдвинулось с находок Карла Фульротто, который в 1856 году нашёл неандертальца в Фельдгофере. Дальше, соответственно, его трудами и трудами других антропологов таких, как Герман Шаффхаузен, этот материал стал разрабатываться.
Герман Шаффхаузен описал неандертальца. Более того, поскольку он был авторитетный человек, он привлек многих других специалистов. Научный мир неожиданно узнал, что оказывается в древности, существовали какие-то люди, отличные от современных. Поскольку это были пока еще единичные находки, а неандерталец первый, то возникали сомнения. Выдвигались разные версии. Например, что это старый голландец, пожилой ирландец, русский монголоидный казак, который в погоне за наполеоновской армией, будучи раненым, заполз в пещеру и там умер и прочие подобные версии.
Немало отрицательного вложил сюда Рудольф Вирхов, авторитетный на тот момент анатом, который на самом деле был великий врач и анатом, но в антропологию сыграл скорее отрицательную роль. Будучи врачом, более того, специалистом по микроцефалии, он считал, что череп неандертальца принадлежит микроцефалу. Для современников было странно, что череп очень низкий, с покатым лбом. Нижней части не было и поэтому ему казалось, что это микроцефал. Ноги у него кривые, потому что у него рахит. Травмы, потому что его били. И высокий авторитет Вирхова тормознул развитие палеоантропологии. Но Вирхов всё-таки был не один и более того, появлялись новые находки.
https://www.youtube.com/watch?v=99ogf5sGHaY&t=311s
Позже, Эжен Дюбуа, вдохновленный идеями Дарвина, Геккеля и прочих эволюционистов, решил, что прародина человечества, наверняка находится в Азии, потому что там есть гиббоны и орангутаны. Он считал, что люди произошли от кого-то похожего на гиббонов. Поехал туда в качестве врача голландской армии, специально завербовался по этому поводу в армию. Начальство у него был лояльное к научным изысканиям. Пускало его копать всяческие раскопы. И он нашёл своё счастье. Искал долго, и все же в местности Триниль, на реке Соло, откопал зуб, который правда потом оказался орангутаньим, бедренную кость, черепную крышку и описал питекантропа. Причем первоначально была идея назвать его Pithecanthropus alalus, т.е «обезьяночеловек бессловесный».
В итоге Эжен Дюбуа увидел, что на отпечатке мозга есть увеличенное развитие зоны брока, которое отвечает за речь. В это время как раз палеоневрология очень сильно развилась, и раз уж он говорил, значит уже не бессловесный. Еще и бедренная кость есть, которая совершенно явно прямоходящая, значит он прямоходящий, Поэтому Эжен Дюбуа назвал свою находку Pithecanthropus erectus.
Сейчас его называют Homo erectus – человек прямоходящий. Это была древнейшая, на тот момент, находка человекообразного существа, который уже на двух ногах, но имел очень покатый лоб, с мощным надбровьем, с выступающим затылком. Явно не человек. Более того, замечательно, что буквально в первые же годы после этого открытия были созданы реконструкции целого черепа с лицом. Хотя в первых находках этого лица не было. Эти реконструкции идеально повторяют последующие реальные находки черепов с лицевым скелетом тех самых питекантропов.
Это сила разума и сила науки, когда, имея в распоряжении только человекообразных современных обезьян, современного человека и только верхнюю часть черепной крышки этого самого питекантропа, реконструирован весь череп и он оказался реалистичным. Но Эжен Дюбуа подвергался критике со стороны того же Вирхова. Который говорил, что это какая-то ерунда, тем более на бедренной кости действительно есть разрастание и это тоже микроцефал.
Эжен Дюбуа очень обиделся, спрятал находки в сейф и годами никому не показывал. Даже в те времена, когда уже было найдено намного больше других ископаемых людей, когда уже стало ясно, что это питекантроп. Все это признали, все были согласны, а он обиделся.
Эжен Дюбуа неоднозначная личность. C одной стороны – он первооткрыватель, а с другой стороны – всё-таки он был врач, а не ученый и ненамного продвинул науку вперед. Тем более, что его «гиббоновая» концепция не оправдалась. Теперь-то мы понимаем, что и неандерталец, которого изучали Фульротт с Шаффхаузеном, был очень поздним. И Тринильский питекантроп тоже не такой уж древний, где-то около полумиллиона лет, как мы теперь знаем. Это далеко не обезьяночеловек, а нормальный человек.
Но в тот момент это были самые древние находки. Параллельно развивалась наука археология и люди узнавали, как вели себя эти «люди прошлого». Уже с начала XIX века появлялись находки каменных орудий, но в тот момент еще не было понятно, что все это значило. Была такая концепция эолитов (ранних камней). Большим прорывом стало открытие верхнепалеолитической живописи. Это конечно тоже поздние времена, но мышление учёных это сдвинуло очень основательно.
Марселино Санс Саотуола, испанский местный учитель, оказался первооткрывателем, когда в пещере Альтамира его дочка увидела на потолке огромные изображения бизонов, оленей и кабанов. Саотуола это анонсировал и опубликовал. Но научный мир был крайне скептичен на тот момент. Древних людей как-то не очень признавали и возможность этих древних людей тоже подвергались большим сомнениям.
Поэтому некоторые авторитетные археологи того времени сказали, что это подделка и Саотуола сам всё это нарисовал. Он жил последние годы и умер с этим клеймом лжеца и мошенника. Что характерно, уже после его смерти (лет через 15) эти самые археологи, когда нашли уже другие пещеры с наскальной живописью, признали свою ошибку, написали покаянное письмо о том, что они были не правы, что Саотуола был честный человек, но он к тому моменту уже давным-давно умер.
С одной стороны, это пример как нужно признавать свои ошибки, а с другой стороны, надо делать это немного раньше, чем человек умрет. Тем не менее, мир узнал, что древние люди были не такие уж прям дремучие и к высокому тоже были способны.
https://www.youtube.com/watch?v=99ogf5sGHaY&t=311s
Параллельно развивалась антропология, появлялась периодизация. В частности труды Эмиля Картальяка, здесь очень многое сделали. Он изучал наскальное искусство. Не только живопись, но и гравировки, статуэтки. Пошли большие раскопки в основном во французских пещерах, а также в Германии, Англии и у нас. Становилось понятно, что культура тоже менялась, что самое древнее орудие было корявое, потом уже становилось лучше, ровнее, а затем уже совсем красивое.
И вот уже и искусство. И более того, само искусство тоже как-то менялось со временем. Правда эти типологические построения Картальяка и всех прочих того времени, в настоящее время выглядят довольно условными и поверхностными, но для XIX века это был основной прорыв. Более того, основные термины, которые сейчас используют археологи, были введены французскими исследователями XIX века.
Другие области развивались. В частности, Поль Брока изучал новонайденных неандертальцев и новонайденных кроманьонцев. В это время были обнаружены скелеты в гроте Кро-Маньон, и появился термин «кроманьонцы». Поль Брока все это описал, сравнил с неандертальцами и показал, что в древности люди были тоже разные. По находкам некоторых скелетов неандертальцы выглядели более дремучими чем они на самом деле являлись, а в какой-то момент появились гораздо более развитые сапиенсы.
Конечно, не могло обойтись без всяких искажений и заблуждений, потому что наука должна развиваться через какие-то ошибки. Например, Марселлин Буль, тоже очень хороший антрополог, описал скелет неандертальца, найденный в Ла-Шапель-о-Сен. Этот скелет хорошей сохранности принадлежал очень старому неандертальцу, согнутому, горбатому, покрытому артритом. Марселлин Буль изобразил его таким, какой он был, горбатым скрюченным персонажем, от чего сложился такой стереотип, что все неандертальцы были скрюченные и до сих пор в головах большинства людей предстает такой образ. Но это просто был старый человек. Образ троглодитов, заросших шерстью, небритых, хрипящих, со скрюченными от артрита пальцами, продержался больше сотни лет.
Тем не менее наука развивалась. Появлялись новые методики, появлялись новые находки. Уже вначале ХХ века, в 1905 году была найдена челюсть в Мауэре, около Гейдельберга. А в 1908 году Отто Шоэтэнзаку ее описал и это стало появлением нового вида Homo heidelbergensis, который, как мы теперь понимаем, находится примерно между Homo erectus (человеком прямоходящим) и неандертальцами.
Понятно, что находки появлялись не по расположению по древности, а как нашли, так и нашли. Челюсть из Гейдельберга тоже внесла свой вклад в некоторые искажения представлений, так как она принадлежала человеку с патологиями. У него были переломаны мыщелки. Из-за этого она была слишком массивная и страшная.
https://www.youtube.com/watch?v=99ogf5sGHaY&t=311s
Образ людей с гигантскими челюстями тоже очень долго продержался. Теперь мы знаем, что эта челюсть из Гейдельберга не самая типичная и многие архаичные признаки вызваны просто патологическими процессами, но в тот момент никто этого не знал.
Одним из величайших антропологов начала ХХ века был Артур Кизс – английский антрополог, который написал огромное количество толстых красивых книжек с картинками, но тоже не избежал попадание в сети дешевых сенсаций. Речь идет о Пилтдаунском человеке (эоантропе) – единственной успешной подделки в истории палеоанропотологии. Дело в том, что кто-то неизвестный, подкинул в один карьер теменные кости современного человека и нижнюю челюсть орангутана, подкрашенную и подпиленную таким образом, чтобы создавалось впечатление, что это один череп. Причем предусмотрительно сделал это в разное время. Потом это было найдено типа случайно и описано как «Пилтдаунский человек», у которого якобы очень прогрессивная мозговая коробка при очень архаичных челюстях.
Англичанам очень хотелось, чтобы у них тоже был предок. В начале Артур Кизс, как и большинство антропологов, очень скептически к этому отнесся. Многие писали, что это какая-то ерунда. Но в итоге Артур Кизс поверил в это и написал объемный труд. И что самое обидное, – именно в тот момент, когда подделка была разоблачена, этот труд выходил в печать. Но, что интересно, он до сих пор не потерял научной ценности, потому что кроме описания пилтдаунской подделки там было огромное количество фактического материала по другим находкам, которые до сих пор очень даже ценные.
Приятно то, что в то же самое время Виктор Валерианович Бунак, еще до войны, прямым текстом писал в учебнике, что находка эта крайне сомнительная. Что скорее всего это просто череп человека и череп обезьяны и они просто никак между собой не связаны. Некоторые антропологи были более осторожны, а некоторые покупались. Что характерно, после этого пилтдаунская находка не повторялась. Таких аналогов больше не было и она никак принципиально не повлияла на развитие палеоантропологии.
Примерно тогда же, в 1925 году, Раймонд Дарт в Южной Африке, открыл первого австралопитека «Бэби из Таунга», – череп детёныша австралопитека, как мы теперь знаем, заклеванного орлом. Раймонд Дарт нашёл этот самый череп и описал его, как australopithecus africanus, то есть Южная обезьяна африканская. Опять же с самого начала было много критики и много сомнений на тему, что бы значила эта находка. Что это просто какая-то очередная обезьяна, до которой к тому времени, уже много было известно. Тем не менее первая находка уже появилась.
Дальше Раймонд Дарт и другие исследователи стали находить новых австралопитеков, причем разных видов. Не только вот этого australopithecus africanus, но и Paranthropus, массивных австралопитеков. Эти существа появились на нашем эволюционном древе. Оказалось что их было много разных, они бурно эволюционировали и взаимодействовали между собой. Это ещё время появления прямохождения, задолго до появления орудий. Это предшествовало эпохе питекантропов.
На почве более поздних эпох тоже был свой прогресс. В частности, Алиш Хрдличка, в 1927 году написал интересную, знаковую статью о неандертальской фазе человека, в которой разобрал уже существовавшие на тот момент концепции участия неандертальцев в нашем происхождении. Показал одну из версий, согласно которой, неандертальцы давали много веточек и из них получились неоантропы, то есть люди нашего вида. В упрощённом варианте эта концепция под названием «Стадиальная концепция» закрепилась в околонауке на весь оставшийся XX век и начало XXI века.
Эта стадиальная концепция до сих пор прописана в наших школьных учебниках: что были австралопитеки, из них появились питекантропы, из них неандертальцы, а из них sapiens. Что характерно, Хрдличка вот прям такую строгую последовательность отвергал. Он говорил что все было хитрее: были боковые веточки, которые вымирали, но в целом, это все развивалось более-менее последовательно.
СТАНИСЛАВ ДРОБЫШЕВСКИЙ — Эволюция, Однополые отношения, Инопланетяне | ФидельПодкастро #47. Часть 4.
Станислав Дробышевский. Не все, что мы поглощаем, полезно. Это опять же к вопросу о возможных...
Станислав Дробышевский “Первые проявления морали у приматов и древних”
Понятие морали — это сложная философская концепция, и понять бывали ли доброта и человечность в...
Присоединяйтесь к нашей рассылке
Подписавшись на нашу рассылку, вы сможете получать уведомления о выходе новых статей с информацией о работах Станислава Дробышевского, открытиях в палеонтологии и антропологии, выступлениях, лекциях и видео.