Станислав Дробышевский – Мифы о мозге.

Хочется найти какой-то баланс: абсолютную массу мозга измерять – нехорошо, с относительной тоже не получается. Умные люди придумали коэффициент энцефализации, который высчитывается с помощью логарифмов. Строится график, в котором человек занимает лидирующую позицию. Это говорит только о том, что в любом наборе цифр можно подобрать какую-то форму обсчета этих цифр так, чтобы какое-то значение было выше остальных. Человек не является рекордсменом ни по тому, ни по-другому. Определенным образом подбирая нужные коэффициенты, можно человека сделать рекордсменом. С тем же успехом можно коэффициент энцефализации посчитать по-другому, ввести поправки. Тогда колибри будет на верхушке. Почему нет? Из этого следует единственный вывод – эти коэффициенты энцефализации созданы с целью оправдать человека, показать, что хоть по каким-то параметрам мы кого-то превосходим. По функционалу все-таки мы превосходим. Мы рассуждаем о мозгах, а не муравьи, саймири, киты или мыши.

Источник: https://en.ppt-online.org/646149

Прямолинейный подход измерения в килограммах, процентах не подходит. Возникло предложение измерять в количестве вставочных нейронов, которые занимаются мышлением, или площадями коры. Но и тут есть свои сложности. По некоторым таким показателям человек от макаки не особо отличается. Процент лобной доли, которая за мышление отвечает, относительно всех других долей у человека такой же, как у макаки. И введение более изощренных способов подсчета тоже не срабатывает. Недавно активно изучали мозг птиц, и оказалось, что количество нейронов и синапсов у попугайчика практически такое же, как у человека. Казалось бы, у него мозг совсем маленький, однако в нем все помещается. У них шел отбор на минимизацию размера мозга при сохранении его функции, им это удалось.

У нас не было никогда такого отбора, можно было мозги наращивать. Это напоминает ситуацию с компьютерными программами. Когда оперативная память была маленькой, программисты писали программы так, чтобы все поместилось. Они были емкие, компактные, очень экономичные, идеально работающие без всякого мусора. Сейчас ту же самую функцию выполняет программа на 1 Гб, которую пишут 40 человек. По функционалу они идентичны. Это вариант человеческого мозга.

Ранняя стадия компьютеризации – вариант попугайчиков. Посчитать количество нейронов, синапсов, ядер, площади коры тоже не получается. У нас нет единого универсального способа оценить работоспособность мозга по каким-то физическим параметрам. Как это исправить? Пока не очевидно. Проблема заключается в сложности мозга и в том, что ни один простой параметр высокой корреляции ни с чем особо не дает. Сейчас пытаются сделать это с помощью коннектома. 

Есть такой проект, который предполагает создание карты соединений всех нейронов со всеми нейронами. Геном человека уже реализован, протеом реализуют уже много лет. Еще более грандиозным является коннектом. Пока удалось коннектом сделать для некоторых червей, проследив точное соединение всех нейронов со всеми нейронами в нервной системе. Но это возможно, когда нейронов 200 штук. У человека по некоторым подсчетам 86 млрд нейронов. В настоящее время параллельно картируют мозг крысы, пока удалось закартировать кусок размером со спичечную головку. Это заняло бесконечные терабайты. Не очень понятно, что с этой информацией делать: до полного мозга еще очень далеко.

А у человека все гораздо сложнее. Подходы такие есть, но проблема в том, что осознать результаты этих исследований мы пытаемся все тем же самым мозгом. Наш мозг не вмещает информацию о нашем мозге. Приходится это каким-то образом упрощать, а упрощенная версия не отвечает поставленной задаче и ни с чем не коррелирует. Получается замкнутый круг. Чтобы понять, в чем сложность нашего мозга и как он работает, нужен больший мозг. А у нас какой есть, такой есть.

Следующее миф гласит о том, что самые умные – приматы. Мы – приматы. Среди всех живых существ именно мы – самые великие интеллектуалы за всю историю планеты. Тут полезно посмотреть назад в историю. Наши далекие предки, пургаториусы, выглядели примерно, как белка. В очередной раз всех призываю сходить в государственный биологический музей имени К.А.Тимирязева и посмотреть на чучело пургаториуса в натуральную величину. У нас нет мозговой коробки пуграториуса и целого черепа, есть только челюсть с зубами. Есть черепа чуть более поздних представителей плезиадаписовых, более примитивных млекопитающих. Вполне можно понять, сколько он сам весил и какого размера был его мозг. Масса мозга пургаториуса, скорее всего, составляла меньше 1 г. Относительная масса мозга – 0,9%. При этом масса мозга современного крота, который не блещет интеллектом, составляет 1,2 г, относительная масса мозга – 1,4%. Получается, что крот в полтора раза интеллектуальнее нашего великого приматного предка и по абсолютному, и по относительному выражению при сопоставимых размерах тела. При этом жизнь у крота проще, чем у пургаториусов, жителей деревьев. Крот обитает под землей, конкурентов у него там немного, хищники до него добираются нечасто. Зачем ему такой интеллект? Крот хорошо запоминает ходы, может ползать в трехмерном пространстве. Но его задача – ловить дождевых червей.

Я подозреваю, что общение у кротов не чересчур богатое, органов чувств у них немного, встречаются они нечасто. Я не наблюдал жизнь кротов, но внутренний голос мне подсказывает, что с этим у них есть проблемы. При этом он все равно в полтора раза превосходит пургаториуса. 65 млн лет после существования пургаториусов механика мозга тоже все-таки совершенствовалась, у кротов в том числе. Эволюционировал не только размер мозга, но еще и его функционал. Получается, что крот превосходит и по абсолютным показателям, и по функциональным. При этом он интеллектом не блещет. Что тогда говорить о пургаториусе? Мы понимаем, что пургаториус в тот момент был совсем интеллектуально не развит. Все познается в сравнении. Если сравнить пургаториуса с ящерицей или черепахой, он окажется турбореактивным зверем, который превосходит их по всем возможным показателям. Всегда стоит помнить, что все познается в сравнении.

Когда динозавры вымерли на планете крупных и особо интеллектуальных животных не было. Были птицы, черепахи, крокодилы, пургаториусы, аналоги млекопитающих, в том числе и предки кротов. На их фоне пургаториус, наверное, выглядел очень даже интеллектуальным. Если бы мы сейчас на него посмотрели, нам бы показалось, что это очень медлительное, плохо соображающее животное по типу современных утконосов или ехидн.

Всем советую посмотреть научно-популярные фильмы про утконосов. Когда я смотрел, очень порадовался встрече утконоса с водяной крысой – плацентарным млекопитающим. С нашей точки зрения, водяная крыса – тупой грызун. Но когда они оказываются вместе с утконосом в одной реке, то сразу видно, что крыса – это просто вершина эволюции по сравнению с ним. Так же примерно выглядел бы пургаториус на фоне современных грызунов и сонь. Но в тот момент все другие были еще тупее его, поэтому он был очень даже хорош. Отсюда следует, что приматы, конечно, самые умные, но для своего времени.

Источник: https://www.youtube.com/watch?v=geY5cbImVwc

Дальше по времени жили плезиадаписы – не самые наши прямые предки. Это хорошо сохранившаяся и изученная тупиковая линия. Какие-то более маленькие и простые аналоги были нашими предками в то же самое время. Плезиадапис при массе тела примерно в 3,5 кг (как у средней кошки) имел размер мозга около 5 г. Такая же примерно по размерам современная кошка имеет размер мозга 26,5-27,6 г. Получается, что плезиадапис при тех же размерах тела был в пять-шесть раз тупее нынешней кошки. С учетом того, что за 50 млн лет какой-то прогресс был не только в размерах, но и в технологиях, то плезиадапис выглядел совсем печально.

В то же самое время, в эпоху позднего палеоцена и начала эоцена, существовавшие тогда хищники и конкуренты имели меньшие размеры даже при больших размерах тела, и уступали. Получается, что приматы самые умные для своего конкретного времени, каждого отдельного. Хотя всегда есть некоторые сомнения, потому что у приматов есть конкуренты. Если бы приматы были настолько умные, они бы всю планету давно заполонили. В в итоге мы ее и заполонили, но у нас один вид всего, а видов приматов много. Где все остальные? Есть гораздо более успешные конкуренты в виде летучих мышей, у которых мозгов не так много, но они тоже социальные, способные решать сложные задачи, с эхолокацией. Есть птицы, которые тоже бьют рекорды по интеллекту. Все, наверное, видели ролики с новокаледонскими воронами или попугаями. Птицы с меньшими абсолютными размерами мозга решают иногда задачи гораздо бодрее, чем приматы. Посмотрите ролики с попугаями кеа или новокаледонский воронами, когда есть какой-то хитроумный агрегат внутри с едой, до которой нужно добраться. Люди иногда решают эту задачу дольше, чем вороны и попугаи. Можете сами посмотреть и убедиться. Если бы вам дали такое задание, вы бы додумались, что нужно сделать? Люди часто на это оказываются не способны. Вороны с попугаями решают эту задачу. Это узконаправленный интеллект. У ворон исходная задача – выковыривать личинок, они на это нацелены. У нас такой узкой задачи нет, поэтому такого типа задачи нам решать сложнее, зато мы способны решать все другие задачи и создать этот агрегат для проверки интеллекта ворон. Вороны не создают агрегаты для проверки интеллекта человека. Но в отдельных показателях вороны и попугаи превосходят не только человека, но еще и мартышкообразных обезьян, и широконосых обезьян, не говоря уже о лемурах и тупайях. В глобальном плане приматы вроде бы самые умные, но при ближайшем рассмотрении некоторым уступают. Это было до того момента, пока на планете не появился человек, который настолько всех превзошел – дальше некуда.