Учитывая, что хоббиты, вернее их предки флоресейцы, доплыли до острова Флорес ещё миллион лет назад, проплыть дальше ещё несколько таких проливов большой проблемы не было. Но почему-то они этого не сделали. Им видимо понравилось на острове Флорес и это последняя точка куда они добрались. А потенциально могли бы добраться какие-нибудь питекантропы. Иногда возникают идеи, что может быть кто-то такой сильно архаичный а ля питекантроп добрался до Австралии. Это ещё никто не доказал, хотя иногда попытки такие были. Если кто-то докажет – это будет мегасенсация, но пока не доросли.
А доплыли только сапиенсы. Когда-то в какой-то момент порядка 50 тысяч лет назад они сели на лодки. Судя по тому, что заселились – не один и не два человека было, а была какая-то компания и всё-таки переправились. Переправились они не в Австралию, а в Сахул и высадились в том месте, где сейчас находится Арафурское море и там маленькие острова Ару есть. Что приятно – на этих очень маленьких островках Ару есть палеоантропологическая находка. Есть такое место – Лянг Лемдубу. Мне трудно это произносить. Там есть туннель, в нем найдено погребение женщины, которой очень не повезло. У неё был рак. Её потом съели, ещё и поджарили – очень печально. В этом туннеле она похоронена. Эта женщина по своему антропологическому типу похожа на современных австралийских аборигенов, хотя если посмотрите на карту острова Ару – он не совсем рядом с Австралией находится. Но в тот момент это была единая территория. С этого момента они заселялись по этой Арафурии. Сейчас это дно моря. Скорее всего большинство населения там и жили. В последующем они появились на той территории, где сейчас Новая Гвинея и там, где сейчас Австралия, а самые упорные откочевали даже до Тасмании. При этом первые переселенцы в Австралию, были в Лянг Лемдубу. Это самая ранняя находка. В самой Австралии есть находки под 35 тысяч лет назад, это Ленг Манга он же Мунга, Долгай, Кахуна и прочие чудесные места.
Черепа из этих мест очень массивные. Это чудесно. Антропологически эти переселенцы отличаются от тех, кто пришёл из Азии. Из Азии пришли довольно грацильные персонажи, которые нам известны по находкам из Индонезии и прочих мест. А в Австралию пришли уже страшные массивные, огромные граждане с немереным надбровьем, затылком, с покатым лбом, огромными челюстями, с зубами рекордного размера.
Источник: https://www.pravda.ru/mysterious/1353392-mungo_man/
Есть вопрос. Как так получилось? Либо это просто эффект основателя так называемый – кто пришёл, тот пришёл. Пришла пара монстров – и все последующие такими стали. Или сейчас очень модно всё сваливать на денисовцев, потому что не исключено, что где-то перед переправой на Сахул они смешались с денисовцами.
Проблема в том, что про денисовцев мы не так много знаем. Сейчас есть ДНК с Алтая, есть одна челюсть с Тибета, но этого не достаточно, чтобы судить в глобальном плане. У современных австралийских аборигенов денисовская примесь есть. Они довольно массивные. В последующем эти австралийские аборигены, протоаборигены, вернее протоавстралийские, ещё сахульские, пошли разными путями эволюции. Те, которые остались в самой Австралии, в интервале времени, где-то от 12 до 4 тысяч лет назад резко уменьшились в размерах, но массивность сохранили, у них тоже здоровенные зубы и челюсти, то же надбровье, тот же затылок, а размер мозга и черепа уменьшился чудесным образом. Хотя рост какой был, такой и остался. Почему? Не понятно.
Хозяйство у них осталось то же самое. Правда фауна поменялась, потому что мегафауну они быстро съели какая там была, а новой неоткуда было взяться. Мы фиксируем увеличение количества зернотёрок для этого интервала порядка 12 тысяч лет назад и семи тысяч лет назад. Они стали больше питаться растительной пищей. Но почему при этом уменьшились размеры черепа? Как это между собой связано – не понятно. Можно гадать, что они стали перетирать еду, стали меньше жевать. Зубы как раз не так у них уменьшились, а мозги усохли. Может быть это привет вегетарианцам. Хотя охотниками они тоже оставались.
Другая ситуация создалась в Тасмании, которая порядка 20 тысяч лет назад или чуть позже отделилась от Австралии. Появился Бассов пролив и в Тасмании тасманийские аборигены ещё уменьшились. При этом они стали менее массивными. В Австралии размеры уменьшились, но массивность осталась. В Тасмании массивность уменьшилась, а размер ещё больше уменьшился. Направление примерно тоже, но тенденции всё-таки другие. К
сожалению, про тасманийских ископаемых аборигенов мы крайне мало знаем. У нас есть одна затылочная кость по которой ничего толком не понятно. Был один скелет с острова Кинг, который раскопщики бездарно продолбали. Решили – ой, это дух, сейчас мы его потревожим. Вызвали какого-то местного аборигена из Южной Австралии, который к делу вообще никакого отношения не имеет. Он сказал – ой, не тревожьте моего дедушку. И они закопали всё это обратно. Всё, больше мы ничего не знаем про тасманийских аборигенов, кроме того, что уже в 19 веке их истребили англичане. Сейчас есть несколько черепов в разных музеях мира, но эти черепа старательно уничтожаются австралийским правительством с целью стереть последнюю память о геноциде. Как бы и не было никого. Но благо всё-таки есть публикации.
Источник: https://naked-science.ru/article/sci/ostanki-drevneyshih-zhiteley-avstralii
Третья история происходила на Новой Гвинее и расположенных рядом островах, где предки нынешних папуасов уменьшились в размерах, но не так сильно, как тасманийцы и австралийцы, а грацильность у них снизилась капитально до европейских значений. Массивность черепов папуасов примерно как у европейцев. Череп там чуть поменьше, размеры тела не большие. Другое дело, что жителям Новой Гвинеи пришлось хуже всех, потому что мегафауну они вычистили под ноль. Там тропические леса в значительной степени, ещё и горы высокие. Мегафауны и не так немного было. А на райских птичках, ехиднах и древесных кенгуру долго не протянешь. Или на саго. Есть собиратели саго, которые только саго питаются, они очень грустно выглядят. Опять же привет вегетарианцам.
Те, кто умирать не хотел, занялись земледелием. Новая Гвинея – это один из центров самого раннего земледелия на планете. И некоторые предполагают, что земледелие возможно раньше, чем в плодородном полумесяце на Ближнем Востоке, возникло на Новой Гвинее. Достоверно это не очень понятно, но по факту – так. Современные жители Новой Гвинеи все поголовно так или иначе занимаются земледелием или хотя бы активным собирательством диких растений. Таких как раз не много. А охотиться банально не на кого.
Численность у них при этом выросла в разы. Потом туда приплывали ещё разные другие персонажи. Транзитом проплывали носители культуры лапита – предки современных полинезийцев, которые оставили австронезийские языки и появились меланезийские языки. Соответственно появились культуры, которые от папуасских довольно сильно отличаются. Правда, морфологически они примерно такие же. Дальше уже пошло заселение Микронезии и Полинезии, но это совсем другая история. А вот эти самые папуасы, они по-своему как-то там эволюционировали. И мораль, которую мы делаем из заселения Австралии: даже при полной изоляции от основного человечества, близкой к 100 процентам, случалось, что кто-то приплывал. Допустим макасары за трепангами, но это всё ерунда, они ни на что не повлияли.
Даже при почти стопроцентной изоляции всё равно эволюционные процессы шли и что чудесно – во многом эти процессы были очень похожи на то, что происходило в Африке и в Евразии. Причём в то же самое время, в начале голоцены. С чем это связано с климатом, социальными перестройками? Грешат на появление фроториальной структуры. Хотя как фроториальная структура может повлиять на уменьшение черепа? Не очевидно. Но по факту мы наблюдаем, что эти изменения были. Современные австралийские аборигены, равно как и папуасы, и недавно существовавшие тасманийские аборигены, остались сапиенсами и прекрасно скрещиваются сейчас со всеми остальными людьми планеты. Это само по себе чудесно, потому что 50 тысяч лет -это не срок для видообразования. Это уже очень любопытно.
С другой стороны – прошли свою экзотическую интересную эволюцию и в современном своём облике они не примитивные, они не архаичные, что регулярно повторяется даже в научных публикациях. На самом деле они представляют собственный вариант микроэволюции. Другое дело, что в настоящее время тасманийцев фактически нет. Австралийские аборигены ассимилировали до такой степени, что чистокровных в общем-то и нет. Последний оплот этого населения — центральные части Новой Гвинеи, где ещё есть чистокровные папуасы, которых хорошо бы изучать. Кто бы этим занялся? Так что эволюция людей на окраинах планеты чрезвычайно показательна, любопытна и познавательна. Этим стоит заниматься.
Культура верхнего палеолита.
Этап времени от 40 до примерно 10 тысяч лет назад называется эпохой верхнего палеолита. Причём это не название культуры, это именно название эпохи, потому что в это время существовало огромное количество культур. Впервые они были открыты во Франции, немножко ещё в Германии, поэтому ключевая цепочка этих культур носит Французские названия. Это культуры: Ориньякская, Солютрейская, Мадленская и многие другие.
Некоторое время пытались такими же названиями именовать культуры и в других местах, допустим, у нас на Дону в Костёнках. Чем больше изучали эти культуры, тем больше оказывалось, что это не работает. Какой-нибудь донской Ориньяк, это не то же самое, что Ориньяк во Франции. А какой-нибудь Ближневосточный Ориньяк – совсем другой. Количество культур стали увеличивать и придумывать новые названия. Появилась Коровецка культура, Стрелецкая культура и их сейчас очень много. Причём некоторые из этих культур имеют большой ареал и действительно большую протяжённость.
Тысячи лет люди делали определённого типа орудия, занимались определённой деятельностью и всё было достаточно стабильно. А некоторые культуры загадочные вспыхивают и раз – у нас одна стоянка ярко выраженная, всё красивое, чудесное и не одного аналога больше нет нигде. Как вообще появилась, откуда? Куда все делось? Не понятно.
Тут всегда стоит помнить, что археологи, как и антропологи находятся в вечном состоянии нехватки данных, потому что из того изобилия племён, которые передвигались где-то по просторам Евразии и всего мира, до нас дошли буквально какие-то крупицы. Каждый конкретный человек в течение своей жизни оставлял много-много кострищ, делал много-много орудий, кидал кучи мусора. От этого всего в лучшем случае сохранилась одна косточка. А скорее всего от большинства деятельности, большинства людей не сохранилось вообще ничего. Поэтому от многих культур может быть вообще не осталось ничего. От некоторых – одна стоянка. Некоторым повезло, может быть, – они были такие активные. Или нам повезло. Поэтому строить какие-то грандиозные схемы смены культур, почему так происходило, в какой последовательности, как они мигрировали, можно – это такое увлекательное занятие. Многие археологи этим занимались и продолжают заниматься, но это надо очень делать осторожно, это очень рискованное дело.
Пока данных было мало в конце 19 и первой половине 20 века, как раз этим больше всего занимались. Находили три стоянки и рассуждали, что они туда шли, а сюда они мигрировали, и так у них культура менялась. Но, чем больше накапливалось информации, тем археологи становились всё более осторожными. Потом ещё появились абсолютные датировки, которые показали, что некоторые предыдущие представления – полная ересь и чем больше совершенствовались эти датировки, тем всё становилось запутаннее и хитрее.
Странная проблема современной археологии – у нас есть огромное количество фактической информации, но очень мало археологов, которые бы набрались наглости всё это увязать в единую стройную систему. Как только они пытаются это делать и построить какой-то грандиозный обзор, допустим, 30 тысяч лет эволюции культуры, то тут же все начинают на них шикать – вы что, это так некорректно, мы же точно не знаем, надо ещё немножко покопать. Мало что мы уже 200 лет роемся, но надо ещё накопить, надо ещё посчитать статистику. А её никогда не хватит на самом деле. Это такая странная проблема. Чем больше у нас информации, тем меньше мы видим лес за этим бесконечными новыми, появляющимися деревьями.
Тем не менее какие-то общие черты обозреть вполне реально. Например, очень хорошо понятно, чем верхний палеолит, как совокупность всех этих культур, отличался от более раннего среднего палеолита неандертальского, когда жили палеоантропы и неандертальцы с европейцами со своими культурами мутье и ещё парочка других.
Источник: https://en.ppt-online.org/538613
У жителей верхнего палеолита, творцов верхнего палеолита, было великое разнообразие орудий, это уже великое достижение. До этого у них был довольно ограниченный набор – остроконечник, скребло, отщеп совсем убогий, ещё десяток вариантов, но они все довольно одинаковые были, а тут появилось разнообразие. Одни делают так, другие делают по-другому. Для одних целей – одно, для других целей – другое. Если в Ашеле до неандертальцев рубило использовалась для чего угодно, им можно было: убить зверя, и его же распотрошить, обработать его шкуру, дерево порезать, копье застругать. А тут для каждой операции свой тип орудий.
Появилась пластинчатая техника. Почти повсеместно в верхнем палеолите захватывает умы и руки пластическая техника, когда из первичной заготовки, выделывается узкая, длинная пластиночка, она тоненькая, узенькая, длинненькая. Сделать такую сложно. Надо долго-долго ее подготавливать. Зато в результате практически готовое орудие. Его надо немножечко подрихтовать, иногда даже и не надо подрихтовывать – это уже готовая вещь, она такая аккуратненькая, ровненькая, можно много чего из неё сделать. Можно ещё её как-то обработать, сделать допустим наконечник и ещё что-нибудь такое.
В некоторый момент появляется микролетическая техника, хотя микролитическая техника считается в основном атрибутом следующей мезолитической культуры, вернее эпохи. Культур много, тем не менее в верхнем палеолите микролитические сегменты тоже есть. Микролиты это маленькие микроорудия. Иногда размером буквально один сантиметр, которые взять в пальцы и что-то ими делать практически нереально. Они были составной частью вкладышевых орудий. Когда из рога, кости или деревяшки сделано древко – стержень, в нём пазы, в эти пазы, на какую-нибудь смолу приклеиваются эти маленькие сегментики. Такой сегментик достаточно легко сделать, если уметь. Я, например, не умею и не сделаю. Его можно в любой момент можно вклеить. Даже если у нас орудие ломается, мы быстро чиним. Что гораздо удобнее, чем если бы мы делали полчаса рубило, а потом оно треснуло пополам и надо снова полчаса делать такое рубило. А тут – тюк, вставил и все дела.
А эффективность гораздо лучше, потому что они гораздо тоньше и лучше режут. Главное что всегда требовалось – это именно резьба. Появляется большое количество орудий, сделанных из кости. Кость обрабатывать сложнее, чем камень. Не то что советую, а просто попробуйте порезать куриную кость железным ножом и чётко из неё что-то сделать. Лучше на самом деле не делать, потому что наверняка порежетесь, но это реально трудно, хотя, казалось бы, простая курица, нож железный. А они делали каменными орудиями по кости, причём далеко не курица была, а северный олень или мамонт.
Это сделать сложно, поэтому неандертальцы и более древние персонажи кость не обрабатывали. Есть единичные примеры, но очень редкие. Если что-то делали из кости, то либо не сильно специально – просто эту кость использовали, она как-то там затачивалась и плачевно получалось. Но специально кость не выделывали. Либо использовали кость, как камень. Брали какую-нибудь кость слона и выдалбливали из неё рубило. Оно получалось коряво, потому что кость — это не камень, но им хватало.
https://ru.wikipedia.org
В верхнем палеолите появляются новые методики. Впервые – в Африке раньше, чем 50 тысяч лет назад и больше. В верхнем палеолите это довели до совершенства, когда гарпуны со всякими зубчиками, с орнаментом, хитро сделанные, с пазами, с местами прикрепления на древко. Это просто цветёт со страшной силой, особенно в Мадлене. Есть такая Мадленская культура. И в Солютрейской тоже – там полным-полно таких находок. Дальше появляются составные орудия с черешком. Они могут быть каменные, могут быть костяные, но у них есть черешок. Наконечник точно приделывается на древко. В принципе такое начали делать ещё неандертальцы и даже может быть гейдельбергцы, но у них на наконечнике никаких штуковин для прикрепления не было. А кроманьонцы довели это до совершенства и у них прямо аккуратненькие были копья. Есть древко, наконечник, есть обмотка, ещё какая-нибудь смола, много-много элементов, хитро-хитро сделано.
У них наконец появляется искусство во всём многообразии форм. Индивидуальные украшения, одежда с чем-то типа пуговиц, нашивок, разных штуковин. Появляются скульптуры, в том числе и человеческие. Они начали изображать себя, отзеркаливать себя. Способность узнать себя в зеркале – это сугубо человеческое свойство. Этим уже может быть австралопитеки немножко развлекались. Но они ничего не делали – могли найти камень, похожий на лицо, это да. У эректусов, у гейдельбергейцев есть примеры камней, похожих на человека. Они как-то там их использовали. Но это не фигура, её никто специально не делал, а кроманьонцы начали делать. И у них были прямо статуэтки, причём сделанные из камня, из кости, из бивня, из обожжённой глины в Дольни-Вистоницах, из чего угодно.
СТАНИСЛАВ ДРОБЫШЕВСКИЙ — Эволюция, Однополые отношения, Инопланетяне | ФидельПодкастро #47. Часть 4.
Станислав Дробышевский. Не все, что мы поглощаем, полезно. Это опять же к вопросу о возможных крутых преобразованиях нашего организма в будущем. Можно сделать питание таким, чтобы не нужно было сбрасывать отходы. Марат Секаев. Это нормальная тема. Станислав...
Станислав Дробышевский “Первые проявления морали у приматов и древних”
Понятие морали — это сложная философская концепция, и понять бывали ли доброта и человечность в древности крайне проблематично — то есть мораль она не окаменевает. Мы не можем найти её в виде окаменелости. Отпечатки и чего-то такого зримого, вещественного, что можем...
Присоединяйтесь к нашей рассылке
Подписавшись на нашу рассылку, вы сможете получать уведомления о выходе новых статей с информацией о работах Станислава Дробышевского, открытиях в палеонтологии и антропологии, выступлениях, лекциях и видео.